Содержание → Глава шестая → Часть 4
Часть 4. Глава 6.
На ходу я извлек из котомки нарезанные хлеб, сыр и бутылку с водой, соорудил большой сандвич и принялся с аппетитом его поедать. Мне страшно хотелось есть и не хотелось останавливаться, пока не доберусь до какой-нибудь дороги, поселка или, на худой конец, линии электропередачи – все более надежного ориентира, нежели речное русло.
Пряча бутылку обратно в сумку, я обнаружил в ней тяжелый кошель, набитый странными большими монетами предположительно из серебра. На монетах не было отчеканено ни года выпуска, ни чьего-либо благородного профиля, только номинал и вензель из переплетенных букв Т и N.
– Тенге, что ли? – выдвинул я догадку, поскольку все равно понятия не имел, www.oz-family.ru как выглядит эта среднеазиатская валюта. – На хрена кому-то в Шотландии понадобилась такая редкая наличность?
Монет насчиталось ровно двадцать. Занятно, какой логикой руководствовался мой покровитель, подсовывая мне заморскую валюту? Тоже мне, спонсоры! Антикварное и явно недешевое оружие выдали, а пару фунтов стерлингов в котомку бросить не удосужились. А может, это не тенге, а старинные английские фунты? Подобно средневековому купцу, я решился опробовать прочность монеты на зуб и едва не сломал его. Чего я хотел этим добиться? Все равно ведь понятия не имел о критериях, по которым при «зубной экспертизе» отличают подделки. Ладно, со временем выясним, кто я – богач или бедняк. Если припрет нужда, загоню в ломбард ружьишко – вещица наверняка штучная, вон и гравировка памятная имеется. Что там написано, кстати? ..
«Экзекутор»! Лучше не придумаешь! Оружие с персональным именем – это вам не десять тысяч сто сорок восьмой экземпляр конвейерной сборки. Коллекционная модель и наверняка очень приличных «бабок» стоит. Огромное спасибо неведомому благодетелю, пожертвовавшему такой раритет жертве насилия частных охранных структур. При первой же возможности непременно выпью за здоровье этого хорошего человека.
С каждым шагом по берегу жизнь снова начинала казаться мне все прекраснее и прекраснее. Я выжил – одно это заставляло меня ликовать и улыбаться даже несмотря на пасмурную погоду и лежащую впереди неизвестность. И мысль о том, что по возвращении в лоно цивилизации меня наверняка засадят в тюрьму на несколько лет, ничуть не портила настроение. Убийств на мне не висело, а следовательно, срок не станет чересчур тягостным. Тому, кто побывал в российской тюрьме, лондонская и вовсе покажется санаторием – так, по крайней мере, я полагал.
Поправив ремень котомки, я обнаружил в нагрудном кармане сюртука небольшую записную книжку. Судя по пометке на титульном листке, блокнот принадлежал некоему проповеднику, имя которого не указывалось. Я взялся листать дальше и наткнулся на нарисованную от руки карту. Изображенная на ней местность угадывалась без труда: по центру рисунка змеилась кривая линия, подписанная как «река Восьми Утопленников». Одним из выделенных объектов на карте значился брод Старой Клячи. Через этот брод я только что перебрался на другой, более пологий берег, прыгая с камня на камень и держась за натянутую над рекой веревку. Переправа и речная излучина дальше, вниз по течению и были теми приметами, по которым я при помощи карты быстро определил свое местонахождение. Отмечена была и россыпь камней, где я пришел в себя, а также еще несколько расположенных в округе объектов. Если рисовавший карту человек соблюдал масштаб, сейчас я должен был находиться где-то на полпути от каменной россыпи до населенного пункта под названием Речная Гавань.
Казалось бы, вот он – заветный ориентир, – однако я остановился в замешательстве. Неизвестный проповедник, чьи одежда, блокнот и прочие вещи теперь принадлежали мне, прочертил для себя иной маршрут, расходившийся с моим аккурат возле брода Старой Клячи. Мой путь лежал на север, путь проповедника – на северо-восток и был чуть короче. На карте крестиком отмечалось конкретное место, куда требовалось идти – заброшенная каменоломня. Что забыл проповедник в каменоломне, в блокноте не пояснялось, но нарисованные над крестиком монетка и число «тысяча» наводили на определенные мысли. Прибавить тысячу монет к уже имеющимся у меня двадцати было веским поводом отклониться от маршрута по дороге в Речную Гавань. Кто знает, а может, тысяча с лишним «тенге» позволят мне разжиться в ближайшем обменном пункте настоящей английской наличностью. Оставалось только уповать на то, что мне поменяют такую валюту, а не пошлют на поиски коллекционера-нумизмата. И еще бы неплохо, чтобы обменный курс у этих экзотических монет был высок, а то будет обидно отмахать пять-шесть лишних километров из-за какой-то пары шиллингов.
За прошедшие несколько часов мне не встретилось ни одного человека, поэтому безмятежность и девственная красота пейзажей притупили мое внимание. Любуясь природой, я не учуял следующих за мной по пятам трех вооруженных людей, выдавших себя лишь тогда, когда я приблизился ко входу в каменоломню. Она располагалась в конце короткого и узкого ущелья, и преследователи нарочно не давали о себе знать, пока я не очутился в безвыходной западне. Меня запечатали словно любопытную рыбу в бутылке, а я продолжал шагать к цели, ни о чем не подозревая. Подобная халатность была вдвойне непростительна, учитывая, чем завершилась моя последняя авантюра, отправившаяся коту под хвост по причине моего разгильдяйства – нечего было полагаться на дилетантов.
